От Гельсингфорса до Тубабао. Оцифрованное прошлое русской эмиграции

Иван Толстой: ХХ век, в отличие от нашего XXI, был веком бумажным: письменная речь отпечатывалась краской на бумаге, которая, как правило, переживала и авторов, и читателей, но горела, намокала, рвалась и выбрасывалась порой на следующий же день. Вчерашняя газета обретала свое значение годы, а то и десятилетия спустя. Но где найти старинный комплект, если газета печаталась в самых невообразимых условиях – от вражеской оккупации до вполне дружественного пароходного трюма?

Table Talk с Александром Генисом - культурные итоги ушедшего года. Во 2 части - разговор об оцифровке русской эмигрантской периодики.

(Беседа с Владимиром Цуриковым – во второй половине звукового файла)

Многие исследователи и архивисты включались в работу по собиранию, сохранению, описанию эмигрантских редкостей, особенно периодики. И на этом пути есть значительные достижения. Назову несколько имен (из множества) – просто чтобы было понятно, кого я имею в виду. Михаил Шатов, Татьяна Осоргина, Давид Аранс, Олег Коростелев. Пусть простят меня те, кого я не назвал по недостатку времени.

Работы еще – непочатый край. Сегодня со мной в пражской студии Владимир фон Цуриков, сотрудник Гуверовского архива при Стэнфордском университете, руководитель проекта по оцифровке периодики русского рассеяния. Владимир Алексеевич осенью 2024 года посетил Прагу для подписания договора о сотрудничестве с Чешской Национальной библиотекой, где сосредоточена одна из богатейших коллекций газет, журналов, летучих изданий и книг, выпущенных первой волной эмиграции.

Оцифрованное прошлое. Мы беседуем с Владимиром фон Цуриковым о ходе копировальных работ и проблемах, встающих на этом пути.

Владимир фон Цуриков: Я нахожусь в Праге в настоящее время в связи с проектом библиотеки архива Гуверовского института при Стэнфордском университете. Проект посвящен издательской деятельности русской эмиграции, главным образом мы рассматриваем газеты. Поставили себе целью создание онлайн-интернет-ресурса в цифровом виде газет русского зарубежья, газет, издаваемых во всей эмиграции, с Дальнего Востока до Северной и Южной Америки, естественно, европейских стран тоже.

Даты, которые мы рассматриваем: с начала революции 1917 года и оканчивая 1992 годом. Мы стараемся создать наиболее полный ресурс, который на сегодняшний день в таком виде не существует. Надеемся найти не только самые известные, самые значимые издания русской эмиграции, но также и самые редкие. В связи с этим мы находим совершенно удивительные жемчужины.

Понятно, что основываться только на богатых ресурсах Гуверовского архива и библиотеки – этого недостаточно. Несмотря на то что Гуверовский архив является одним из крупнейших архивов не только в Северной Америке, но и за границей, что касается собрания архивной периодики именно русского зарубежья, несмотря на это, здесь все равно не присутствуют все те издания, которые хотелось бы включить. В связи с этим проект, конечно, может расти и процветать гораздо лучше при сотрудничестве с другими архивами, с другими библиотеками и опять-таки не только в Северной Америке, но по всему миру.

Первая страница "Последних новостей", Париж

Иван Толстой: Владимир Алексеевич, расскажите, пожалуйста, чего добились ваши предшественники, насколько они смогли собрать периодику русского зарубежья? На каком этапе вы подхватываете и расширяете дело предшественников?

Владимир фон Цуриков: Надо сказать, что очень много сделано в области собирания не только архивов русского зарубежья, но и изданий русского зарубежья Гуверовским институтом. Там, конечно, богатейшая коллекция присутствует как в библиотеке, так и в частных архивах. Помимо этого надо упомянуть и о других крупнейших собраниях, если мы рассматриваем североамериканский континент, например, очень известный Бахметьевский архив при Колумбийском университете.

Что касается, допустим, самой периодики, мы сейчас сотрудничаем с Нью-Йоркской публичной библиотекой, у которой очень богатая коллекция не только в области славистики, но тоже и в области русского зарубежья. Музей русской культуры в Сан-Франциско, который недалеко от нас находится, с которым мы собираемся продолжать сотрудничать, особенно когда мы будем находиться в поисках редких изданий для того, чтобы закрыть какие-то дырки в наших собраниях.

Берлинская газета "Руль"

Если мы рассматриваем европейские страны, то здесь можно упомянуть, с одной стороны, национальные библиотеки Эстонии и Латвии, с которыми мы уже сотрудничаем и смогли включить ряд наименований именно из их коллекции. Мы надеемся в будущем сотрудничать с библиотеками в других странах русского зарубежья, где проживала русская эмиграция и сохранились русские издания, например в Париже. Но, безусловно, самая богатая коллекция, которая находится по сей день в Европе, – это, безусловно, Славянская библиотека, которая является частью Народной чешской библиотеки и находится в Праге, в связи с чем я в Прагу и приехал.

Иван Толстой: А каково состояние оцифровки периодики, что сделали по оцифровке ваши предшественники?

Владимир фон Цуриков: Большинство проектов сохранения периодики было совершено не столько в цифре, как в микрофильме, что тоже, с одной стороны, очень важно и очень помогает в нашем проекте. Потому что мы на сегодняшний день занимаемся еще оцифровкой микрофильмов разных наименований, потом уже будем переходить на оцифровку тех изданий, которые нигде еще не были оцифрованы прежде. Надо сказать, что есть и целый ряд библиотек и архивов, которые очень много смогли тоже оцифровать. Например, надо сказать, что Дом русского зарубежья в Москве активно продолжает оцифровывать не только архивные коллекции, но частично тоже и периодику. Надо сказать, что существует целый отдел в Государственном архиве Российской Федерации в Москве, где тоже очень много оцифровано, Историческая библиотека на своем сайте дала тоже доступ к оцифрованным изданиям русского зарубежья. Но это примеры российских архивов и библиотек.

Парижское "Возрождение"

За границей можно найти подобные оцифрованные издания в эстонской Национальной библиотеке, в латышской Национальной библиотеке, в Германии. Бывает, что разные издательства, которые продолжают по сей день издавать свои газеты, даже, может быть, одну-единственную газету, продолжают выставлять и издания в интернет-пространстве, например, аргентинская "Наша страна", которая издается больше полувека в Буэнос-Айресе.

Иван Толстой: Владимир Алексеевич, я не услышал в вашем перечне столь богатом и интересном одной библиотеки, о которой молва идет по всему миру, – это библиотека Гельсингфорского университета, ныне Хельсинкского. Скажите, пожалуйста, запланирован ли визит туда?

Владимир фон Цуриков: Пока планов на визит в эту библиотеку нет, но идут переговоры. Сегодня как раз я просматривал списки наименований, которые существуют там, так что мы собираемся тоже использовать не только возможность сотрудничества с этой библиотекой, но рассматриваем активно, что есть в списках периодики русского зарубежья в коллекции в Хельсинки, что можно найти там, чего не существует в наших библиотеках, допустим, Гуверского института и даже тех библиотек, с которыми мы уже сотрудничаем. Потому что очень часто главным образом – конечно же, что уже оцифровано или микрофильмировано, – это самые известные газеты, ежедневные газеты, которые выпускались. И мы сейчас занимаемся кропотливой работой: выискиваем редкие издания, о которых меньше известно, которые тоже зачастую не сохранились.

Как известно, самая большая проблема сохранения этого наследия – это состояние бумаги, на которой печатались газеты, особенно межвоенного периода, когда ресурсов было очень мало, эти газеты зачастую не сохранялись. Мы встречаем случаи, когда существует буквально только один экземпляр во всем мире, о котором можно найти упоминание или в библиографии, или через частных коллекционеров.

Иван Толстой: Я с горьким удовольствием могу подтвердить ваши слова. В конце 2023 года я съездил в свой отпуск в Париж, в библиотеку, чтобы посмотреть "Новое русское слово", нью-йоркскую газету 40-х годов. Это было примечательнейшее издание во многих своих десятилетиях существования, но 40-е годы, особенно военные годы, наименее прочитаны, наименее известны и совершенно недоступны. Например, в Праге газет этих лет совсем нет, потому что здесь были гитлеровцы, а после войны газеты не смогли купить, достать и дополнить, потому что пришли коммунисты к власти.

Словом, ближайшее место от Праги – это Париж, Нантер, несколько остановок на поезде, и вот я радостно разлетелся туда, мне вынесли подшивку 1941 года, а 1942-го не дали, хотя она у них есть, и 1943-го не дали, и 1944-го нет, потому что газеты в столь ветхом состоянии, что "мы их не выдаем". Я спросил: "А для чего же их тогда хранить, если вы человеку, который специализируется в этой теме, не выдаете?" – "Ну, они ждут свой оцифровки". – "А когда произойдет оцифровка?" – "Мы этого сказать не можем".

Я сделал вывод: никогда не произойдет оцифровка, потому что каждый раз, когда кто-то откроет папку с этой газетой, он будет дальше ее рассыпать.

Я надеюсь, Владимир Алексеевич, что вы будете первым и главным открывателем и копировщиком газет 40-х годов, потому что исследователи страшно нуждаются в этом. А Хельсинки я упомянул вот почему. Я хотел бы пояснить – не вам, конечно, а нашим слушателям: дело в том, что библиотека Гельсингфорса (тогда она не была еще университетской библиотекой Хельсинкского университета), библиотека государственная, городская библиотека Гельсингфорса была третьим местом в Российской империи, в дореволюционной России, куда поставлялся обязательный экземпляр каждой книги, которая выходила в России при царе. Первое место – Императорская публичная библиотека, второе – Румянцевский музей в Москве, и третье – библиотека Гельсингфорса. Это, конечно, что касается дореволюционных изданий.

А вот после революции Гельсингфорс, который превратился уже в Хельсинки в ХХ веке, продолжил эту свою замечательную и благородную традицию, и они стали выписывать все, что было им доступно по деньгам или организационно из изданий русской эмиграции.

"Иллюстрированная Россия", первая страница

Поэтому Хельсинки довоенные – это чудо-собрание, туда нужно ехать и смотреть. Я, честно говоря, не был, но я слышал такие легенды, такие ахи и охи по поводу Гельсингфорса, что волосы встают дыбом от предвкушения.

Расскажите, пожалуйста, о каких-то самых интересных находках, что вам удалось скопировать из того, чего не было в Гувере, что доставило вам профессиональную радость?

Владимир фон Цуриков: Во-первых, я хочу, естественно, с вами согласиться, что касается хельсинкской теперешней университетской библиотеки. Конечно же, когда придет время, мы будем рассматривать уже оцифровку самих оригиналов, а не микрофильмов, с которыми мы пока работаем, рассматривать то, что сохранилось в Хельсинки, – это совершенно необходимо. К сожалению, очень мало из этих газет, очень мало из этого было отмикрофильмировано или оцифровано. Так что пока на данном этапе мы рассматриваем, что уже существует на другом носителе, допустим, микрофильмы, с чем мы можем работать. И следующий шаг, конечно, – работы с оригиналами.

Хочу вас обрадовать, что касается "Нового русского слова", хотя, может быть, радость только частичная, "Новое русское слово", как и "Русское слово", предшественник "Нового русского слова", у нас присутствуют, но они у нас как бы под ключом. Можно работать с оцифрованным изданием "Нового русского слова" с 1925 года до 2010 года, как и с "Русским словом" с 1917-го по 1920-е года, но только находясь на территории Стэнфордского университета. Это пока что единственное издание, которое мы включили, которое недоступно за пределами Стэнфордского университета, что связано с копирайтом. То есть нам предоставлено самим издательством разрешение на использование этой газеты, но с определенными ограничениями.

Первая страница газеты "Голос эмигранта". Берлин, 1921

Иван Толстой: Это несмотря на то, что газеты уже не существует, издателя уже нет?

Владимир фон Цуриков: Есть последний редактор, издатель, который в свое время передал права на оцифровку определенной компании в Северной Америке, мы с этой компанией работаем тоже, таким образом смогли включить это. Но есть определенные ограничения, которые связаны именно с копирайтом. Что касается всех других изданий, никаких ограничений нет.

Здесь мне хочется, не забывая ваш вопрос, указать на очень важную деталь, что, открывая этот ресурс для общественности, важно указать, что здесь нет ни абонентской платы, никаких ограничений доступа. То есть любой исследователь, читатель может, находясь вне зависимости от страны, через интернет заходить на этот сайт, читать эти газеты. Есть полная поисковая система, можно делать поиск по старой орфографии, по новой орфографии, латиницей, на русском языке, нет никакой разницы. Можно делать поиски по месту издания, по годам, по фамилиям авторов, по теме. Самое важное, что это доступно по всему миру без каких-либо ограничений, свободный доступ.

И в этом смысле этот проект на самом деле является не только уникальным, но тоже очень-очень значимым и важным, потому что это полностью меняет те реалии, перед которыми исследователи обычно находятся, имея необходимость слетать в Сан-Франциско для одной коллекции, в Нью-Йорк – для другой, в Хельсинки – для еще одной, в Прагу. Так что это очень важная деталь.

Возвращаясь к вашему вопросу об интересных жемчужинах, которые можно найти, мы начали с оцифровки редких изданий, более знаменитых изданий, которые находились в нашей коллекции, но мы уже также перешли на сотрудничество с другими библиотеками, например с Нью-Йоркской публичной библиотекой, через которую мы включили издание парижского "Возрождения" и "Последних новостей", которые присутствуют и в библиотеке гуверской, но опять-таки в таком плохом состоянии, что не хотелось бы поднимать оригинал, из-за этого использовать микрофильм имеет смысл для того, чтобы не разрушить хрупкую бумагу, на которой напечатан оригинал.

Из очень интересных моментов мне хочется обратить ваше внимание на одно издание в Тубабао, Филиппины, но здесь надо немножко уточнить, что это издание под названием "Наш вестник", но на самом деле Тубабао не совсем точно. Тубабао, вашим слушателям известно, это было место, где временно находились эмигранты из Харбина, Шанхая, выезжая из Китая, это 1951 год, когда покидали Китай и по пути в Сан-Франциско. И вот, уже находясь на американском корабле, пока они плыли в место назначения, даже находясь в море, продолжали издавать газету, ежедневную газету. Это очень интересно, потому что всего лишь издавалось 20 дней, и это существует, мы смогли это включить.

Но также бывают очень интересные случаи, например, когда мы находим газеты, которые, может быть, совершенно еще не были изданы, сохранились в каком-то частном архиве. Здесь я хочу упомянуть одну газету под названием "Зарубежье". Был журнал "Зарубежье", который издавался в Мюнхене, а это газета "Зарубежье", которую нигде невозможно найти, которая должна была издаваться в Париже. Существует всего лишь первый номер, который сохранился в частном архиве, который мы собираемся тоже включить.

Шапка нью-йоркской газеты "Русский голос", 1978

Потому что, с одной стороны, у нас "Новое русское слово" или "Русская жизнь", ежедневные издания, мы будем представлять "Руль", "Последние новости", "Возрождение", а с другой стороны – очень интересно находить эти жемчужины, редкости, как "Наш вестник", который издавался на корабле, или "Зарубежье", которое нигде не существует, опять-таки через ресурс, который предлагается через интернет, в открытом доступе, вот эти жемчужины становятся доступными всем во всех странах.

Иван Толстой: Владимир Алексеевич, была ли на борту корабля типография? Как они газету свою издавали? Или это рукописная газета?

Владимир фон Цуриков: Частично рукописная, частично машинописная.

Иван Толстой: А дальше ротатор, наверное?

Владимир фон Цуриков: Скорее всего, да. Я не знаю, сколько экземпляров издавалось. Конечно, она была тоже настенной газетой. Но я думаю, что ротатор, естественно, потому что она распространялась среди всех пассажиров по мере возможности.

Иван Толстой: У меня есть личная просьба: можно по блату попросить, когда вы отсканируете, дайте, пожалуйста, знать, – меня интересует редчайшая австрийская дипийская газета "Земля Колумба", которую редактировал или, во всяком случае, был активнейшим сотрудником в ней Михаил Соловьев, скандальный человек, настоящая фамилия Голубовский. Михаил Соловьев писал в "Новом русском слове" и в других местах под псевдонимом М. Бобров, потому что он под гитлеровцами был редактором газеты в городе Бобруйске, поэтому Бобров.

Человек очень противоречивый, вокруг которого масса существует всяких легенд, разговоров и споров. Сергей Мельгунов, знаменитый историк, отстаивал честь этого Соловьева (Голубовского), другие на него нападали, в "Новом русском слове" он пытался оправдываться. У него, собственно, две знаменитых книжки, одна называлась "Записки советского военного корреспондента", она издана в Издательстве имени Чехова в 50-е годы, а вторая – "Когда боги молчат", книга была издана на многих иностранных языках, а в начале 60-х она наконец-то в двух томах вышла по-русски.

А потом этот Соловьев-Голубовский-Бобров пропал навсегда, и никто не знает, по крайней мере, ни один исследователь не докопался, что с ним сталось. Говорят, он умер через много лет после этого, в конце 70-х, то ли в Мериленде, то ли в Виргинии, я точно не скажу. Кто-то его знавал и подтверждает, что он был жив.

Интереснейший, один из умнейших людей, пишущих в русской эмиграции второй волны, этот Михаил Соловьев. "Земли Колумба" часто упоминается в переписках эмигрантских, но недоставаемая, я даже не знаю, где она могла бы быть. Вот если вам попадется, я буду абсолютно счастлив и вам признателен за информацию, кинусь ее читать. Потому что Соловьева я люблю, несмотря на все контроверзы, противоречия его личности, Соловьев – концептуально мыслящий и блестяще пишущий человек.

Скажите, как планы, этапы продвижения вашего продукта, когда он будет готов, когда мы можем приобщиться к этому всему? И как будет поставлена информация об этом, реклама какая-то? Вот мы с вами говорим в нашей передаче, я с удовольствием расскажу нашим слушателям. А еще, где вы будете оповещать слушателей об окончании работы? Вообще, кстати, сколько будет продолжаться работа над оцифровкой? Это же целый мир был издательский.

Владимир фон Цуриков: Да, безусловно, невозможно предсказать окончание проекта, потому что, несмотря на очень много важнейших изданных библиографий, все равно нет всеобъемлющего ресурса, которым можно было бы воспользоваться для того, чтобы понять, сколько же газет на самом деле было издано. Зачастую они могут быть и не описаны, может быть, не находятся ни в какой каталогизации и где-то хранятся, может быть, в частном архиве. Но постепенно мы надеемся, что будем находить больше и больше.

На данном этапе у нас включено чуть больше ста наименований, учитывая, что проект длится меньше года. Мы надеемся в течение следующего года включить как минимум еще сто наименований. Но понятно, что это всего лишь только часть того, что издавалось.

В наших планах продолжать проект как можно дольше. Я думаю, что здесь сама доступность этих изданий будет диктовать этим процессам. Сейчас мы думаем, что это будет продолжаться несколько лет не только в том смысле, какие издания мы сможем найти, какие наименования мы сможем включить, но очень трудно найти сохранившиеся полные издания, зачастую нужно заполнять эти лакуны. Потому что, допустим, взять "Американские известия", которые издавались с 1921 по 1924 год, но вполне возможно, что у нас не хватает одного номера или нескольких номеров. То есть часть этой работы заключается именно в том, чтобы выискивать те библиотеки, или частные собрания, или музеи, или архивы, где можно будет найти необходимый номер для того, чтобы создать по мере возможности как можно более полное издание любого наименования.